Близнец тряпичной куклы - Страница 2

Разве что оракул даст мне другое указание… — Свернув свои поредевшие седые волосы в пучок на макушке, Айя принялась обмахивать шляпой потную шею.

Аркониэль повернулся в седле и озабоченно посмотрел на нее. Его непослушные черные кудри слиплись от пота под обвисшими полями шляпы.

— Твое лицо очень раскраснелось. Нужно остановиться и отдохнуть.

— Нет, мы уже почти добрались.

— Тогда по крайней мере выпей воды и надень шляпу.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя старухой. Мне всего двести тридцать, знаешь ли.

— Двести тридцать два, — поправил Айю Аркониэль с лукавой улыбкой. Это была их старая игра.

Айя поморщилась.

— Вот подожди, пока сам вступишь в третье столетие, мой мальчик. Становится все труднее считать годы. — Правда заключалась в том, что тяжелая дорога утомила ее гораздо больше, чем случалось в первые столетия ее жизни, хотя признаваться в этом она не собиралась. Айя напилась из висевшего на седле бурдюка и распрямила плечи. — Что-то ты сегодня молчалив. Ты придумал, какой вопрос задашь?

— Придумал. Надеюсь, оракул найдет его заслуживающим ответа.

Такое ревностное отношение ученика к делу вызвало у Айи улыбку. Насколько могло быть известно Аркониэлю, это паломничество было всего лишь продолжением его обучения: Айя ничего не сказала ему о своей истинной цели.

Кожаная сума тыкалась в ее бедро, как надоедливый капризный ребенок.

Прости меня, Агажар, — подумала Айя, ее давно умерший учитель, первый Хранитель, не одобрил бы ее решения обратиться к оракулу.

Последняя часть пути была самой трудной. Отвесная скала справа отступила, и теперь рядом с тропой открылась пропасть, каменный выступ, по которому пробирались путники, был таким узким, что иногда их колени касались скалы.

Аркониэль скрылся за крутым поворотом, и до Айи сразу же донесся его голос:

— Я вижу Скважину Иллиора! Она точно такая, как ты говорила!

Выехав из-за поворота, Айя тоже увидела ярко расписанную арку, оседлавшую тропу, как красочное видение. Стилизованные изображения драконов переливались красным, синим, золотым вокруг узкого отверстия, через которое два всадника не смогли бы проехать рядом. Теперь до Афры оставалось меньше мили.

Пот заливал глаза Айи, заставляя ее часто моргать. Когда Агажар в первый раз привез ее сюда, шел снег…

Айя позже большинства волшебников приобщилась к магии. Она выросла на ферме неподалеку от границы Скалы с Майсеной. Ближайший торговый городок лежал уже в Майсене, и чтобы добраться до него, нужно было пересечь реку Кила, именно там семейство Айи и торговало скотом и овощами с фермы. Как многие жители пограничных селений, отец Айи женился на майсенке и чаще приносил жертвы Далне Создателю, чем Иллиору или Сакору.

Так и случилось, что, когда у Айи впервые проявились способности к магии, отец отвел ее в город к старому жрецу Далны, который попытался сделать из девушки дризидку-целительницу. Невежественный старик хоть и хвалил Айю за успехи в магии трав, но как только обнаружил, что ученица способна зажигать огонь одной мыслью, привязал ей на запястье знак ведьмы и с позором отправил домой.

С таким унизительным пятном не было никаких надежд найти мужа, да и вообще в родной деревне Айю приняли без особой радости.

Она была двадцатичетырехлетней старой девой, когда на рыночной площади ее заметил Агажар. Позже он сказал ей, что его внимание привлек как раз знак ведьмы на руке торговки, отчаянно спорящей о цене своих коз.

Сама Айя тогда не обратила на него внимания, сочтя еще одним старым солдатом, возвращающимся домой с войны. Агажар был таким же оборванным и тощим, как все они, и левый рукав его туники был пуст.

Айе все же пришлось внимательнее присмотреться к Агажару, когда тот решительно подошел к ней, схватил за руку и тут же радостно улыбнулся, уловив эманации силы. После короткого разговора Айя продала коз за предложенную цену и последовала за старым волшебником, ни разу не оглянувшись назад. Если кто-то из родных и побеспокоился бы узнать, что с ней сталось, единственное, что удалось бы найти, был знак ведьмы, валяющийся в пыльной траве у ворот рынка.

Агажар не осудил Айю за умение зажигать огонь взглядом, напротив, он объяснил ей, что таков первый признак того, что она принадлежит к отмеченным прикосновением Иллиора. Потом он научил ее, как управлять силой, чтобы превратить ее в могучую магию волшебников Орески.

Агажар был вольным волшебником, не находящимся ни под чьим покровительством. Отказавшись от удобств, которые могла бы дать ему служба определенному патрону, он бродил по стране, находя временный приют и в поместьях знати, и в хижинах бедняков. Вместе с Айей они путешествовали по Трем Царствам, выбирались и за их пределы и даже побывали в Ауренене, жители которого отличались таким же долголетием, как волшебники, и почти все были знакомы с магией. Там Айя и узнала, что Первая Ореска была ауренфэйской и что кровь ауренфэйе, смешавшись с кровью ее народа, даровала магический дар некоторым скаланцам и пленимарцам.

Этот дар имел свою цену. Волшебники-люди не могли иметь детей. Впрочем, Айя сочла, что боги восполнили эту потерю: помимо магической силы, они послали ей многочисленных учеников, таких же талантливых и общительных, как Аркониэль.

От Агажара Айя узнала о Великой Войне больше, чем из всех слушанных в родной деревне баллад и легенд: он был среди тех волшебников, которые сражались за Скалу под знаменем царицы Герилейн.