Близнец тряпичной куклы - Страница 80

Нари и остальные обитатели замка, сидевшие у огня, в испуге оглянулись.

— Будь осторожна, Айя, — предостерег волшебницу Фарин, — заранее никогда не известно, что демон выкинет.

В зале воцарилась зловещая тишина, потом в дальнем конце зала с высокого поставца что-то с громким стуком упало на пол. Через несколько мгновений раздался новый грохот, и Айя зажгла колдовской огонь, в свете которого стало видно, как серебряные блюда падают с полок. Одна за другой тарелки и чаши срывались с места и летели на устилавший пол тростник. Предметы двигались как бы сами по себе, но Аркониэль хорошо представлял себе злобного мрачного ребенка, которого он встретил когда-то на лужайке перед замком: оглядываясь на них через плечо и мстительно усмехаясь, он тянулся за очередным кубком или подносом.

Странные падения продолжались, и каждый следующий предмет летел все дальше, падал все ближе и ближе к Айе.

— Хватит! — бросила Айя. Выйдя на середину зала, она повернулась к поставцу и очертила в воздухе своей хрустальной палочкой сияющий круг.

— Что она делает? — спросила Нари.

— Я не знаю точно, — ответил Аркониэль, пытаясь разобрать символы, которые Айя чертила внутри круга. Они были несколько похожи на заклинание изгнания, которое когда-то показал им один дризид, но в целом все выглядело не так, как помнил Аркониэль.

Должно быть, Айя в чем-то ошиблась, потому что тяжелое серебряное блюдо сорвалось с поставца и врезалось в светящееся кольцо. И знаки внутри, и сама хрустальная палочка словно взорвались белоголубым огнем. Айя вскрикнула и прижала руку к груди.

У Аркониэля перед глазами заплясали черные пятна, но он все-таки сумел добраться до Айи и оттащить ее от поставца, с которого демон обрушил всю еще остававшуюся на нем посуду, а потом принялся переворачивать скамьи.

Аркониэль обхватил Айю и пригнул ее голову вниз, пытаясь защитить от ударов. Тут к ним подбежал Фарин и заслонил их обоих.

— Во двор! — выдохнула Айя, пытаясь отстранить своих защитников.

Когда волшебники и перепуганные слуги оказались снаружи, в зале начали взлетать в воздух сорванные со стен занавеси. Одна из них упала на угли в очаге.

— Несите воду! — закричал Минир. — Демон собирается поджечь дом!

— Отправляйтесь в казарму, вы можете переночевать там, — распорядился Фарин, потом бросился обратно на помощь остальным.

Аркониэль провел Айю в темную казарму. У двери стояла жаровня, и молодой волшебник, щелкнув пальцами, зажег в ней огонь. Вдоль стен были расстелены узкие матрацы, и Айя рухнула на ближайший. Аркониэль осторожно взял ее за раненую руку и осмотрел повреждения. Там, где хрустальная палочка касалась ее ладони, тянулся длинный красный ожог, а на пальцах виднелись многочисленные порезы.

— Все не так плохо, как кажется, — сказала Айя, глядя, как Аркониэль вытаскивает острые осколки хрусталя.

— Достаточно плохо. Приляг. Я схожу возьму кое-что в доме и сразу же вернусь.

В зале Аркониэль обнаружил повариху и остальных, вытаскивавших из очага чадящую занавесь и сгребавших рассыпавшиеся угли.

— Погаснуть! — приказал Аркониэль тлеющим искрам, резко хлопнув в ладоши. Огонь тут же погас, оставив после себя зловонный дым. — Айя пострадала. Мне нужна мазь от ожога и чистые тряпки для перевязки.

Повариха принесла все нужное, а Фарин отправился в казарму вместе с Аркониэлем, чтобы помочь с перевязкой.

— Что случилось? — спросил воин у Айи. — Что ты пыталась сделать?

Айя поморщилась, когда Аркониэль стал обмывать ее руку в тазу.

— Как видно, что-то не очень благоразумное.

Фарин подождал, давая ей возможность объяснить подробнее, потом, когда она ничего не стала уточнять, кивнул и сказал:

— Вам лучше на ночь остаться здесь. Я лягу в зале.

— Благодарю тебя. — Айя отвела глаза от своей руки, с которой возился Аркониэль. — Но почему ты здесь, Фарин? Риус ведь в Атийоне, разве не так?

— Я учитель принца Тобина, поэтому остался здесь, чтобы продолжить с ним занятия воинским искусством.

— В самом деле, Фарин?

Что-то в голосе Айи заставило Аркониэля оторваться от работы и взглянуть на волшебницу.

— Я знаю вас с Риусом с тех пор, как вы были еще мальчишками. Расскажи мне, как у него идут дела. Я слишком долго отсутствовала и чувствую себя теперь как чужестранка.

Фарин провел рукой по своей короткой бородке.

— Ему несладко пришлось, как ты можешь себе представить. Его жизнь была нелегкой и раньше, а потеря Ариани… — не только ее смерть, но и безумие, ненависть к нему все эти годы после рождения Тобина… — Фарин покачал головой. — Я так и не понял, почему она винила Риуса в смерти второго ребенка или почему она так это переживала. Я не хочу плохо говорить об умершей, но, наверное, в ней было больше от ее матери, чем все думали. Некоторые говорят, что именно поэтому дух умершего ребенка преследует того, который выжил, но я не придаю значения таким разговорам.

— Что еще говорят?

— Ох, всякое разное.

— Ради выжившего ребенка расскажи мне все подробно. Ты ведь знаешь, мы не станем болтать.

Фарин опустил глаза на свои покрытые шрамами руки.

— Ходят слухи, что Риус узнал, будто не он отец детей, и убил одного из них, прежде чем его смогли остановить. Поэтому умерший младенец мучает живого, а Риус держит сына подальше от столицы.

— Что за чепуха! А каково положение князя при дворе?

— Царь, как всегда, доверяет ему и зовет Риуса братом, но… отношения их после смерти Ариани стали несколько напряженными, хотя больше, пожалуй, со стороны Риуса. Он отказался от своих покоев в Новом дворце и вернулся в Атийон. А здесь он теперь совсем не может бывать.